Вундеркинды и недоросли

Десять лет школы, пять лет института, три года молодым специалистом на 110 рэ, потом пять лет на изготовление липовой диссертации, в результате к 30 годам самый великий умница чувствует себя дурак дураком...

Дальше самое интересное: кто-то, так ничего и не сделав, скатывается в компанию зануд и неудачников, а кто-то, распустив крылья, взлетает к вершинам науки и техники, формируя интеллектуальную элиту человечества.

В бескрайних просторах родимой Земельки всегда витала идея неспешной раздумчивой жизни, с долгим обсасыванием всякой идеи с дальнейшим взрывным решением. Долго запрягать и быстро ехать, заманивать к Москве то поляка, то француза, то немца, а потом быстро гнать обратно, и т. д. и т. п. Все это признаки системы с большой инерцией, обычная, казалось бы, вещь. Однако в России вопрос замедленного развития принимал всегда какой-то болезненный оттенок. Илья Муромец, чтобы задержаться в реализации до 30 лет, был поражен каким-то подозрительным параличом. Дальше пошло еще хуже. Фонвизин пишет «Недоросль». Нейтральное слово, означавшее молодежь, не готовую к службе, стало неким клеймом для всех, кто слегка задержался в развитии, а точнее в социальной реализации. Достоевский пишет «Идиота», Гончаров «Обломова», Островский «Женитьбу Бальзаминова». Так или иначе заторможенность, растянутое созревание если и не осуждается, то по крайней мере фиксируется с неким недоумением.

Ждать от тесной, шустрой, мелкотравчатой Европы долгих дум не приходится. Там, кто быстрее схватит, тот и молодец. Не припоминается, когда там интересовались недорослями, скорее теми, кто опережал в развитии сверстников, -чудо-детьми, вундеркиндами.

Достаточно вспомнить каких-нибудь героев Диккенса — Оливер Твист, Дэвид Копперфильд, Крошка Доррит — маленькие, но уже зрелые и самостоятельные. Пока Россия носится с великовозрастными недоумками, на Западе произрастают «дети капитана Гранта», «пятнадцатилетние капитаны» и прочие Гавроши.

Но еще любопытнее художественных изысканий вокруг чудо-детей, род некоего народного сказания о чудо-богатырях из глухой нищеты, выбившихся в богачи первого ряда. Таких легенд. несчетное количество, и они мало чем отличаются друг от друга. Так, например, король железных дорог Корнелий Вандербильд, сын бедных нидерландских эмигрантов, начал свою блестящую карьеру миллионера в самом что ни на есть розовом детстве, когда заявился к своей матери и сказал: «Мама, дай мне сто долларов, а через год я верну тебе тысячу!» Самое интересное состоит в том, что, повозмущавшись и погоревав, мать все же нашла эти деньги и дала их малолетнему стяжателю. Проницательный читатель уже понял, что Корнелий из этих 100 долларов на пирожные и лимонад не потратил ни цента, а все пустил в дело, что позволило ему к 18 годам создать свой маленький парусный флот. Ну и т. д. и в том же духе...

В возрастном гороскопе безусловно приветствовалась лишь первая (русская) модель развития мужчин, в которой допускается длительный период поисков и метаний перед началом настоящей «муромской» карьеры возраста Собаки (31—40). Сказались-таки национальные и профессиональные особенности автора.

И все же следует признать, что европейская (английская) возрастная модель, по которой главное сверхусилие совершается в возрасте Крысы (17—24), также имеет все права на существование. Бизнесмену или спортсмену начинать карьеру в 30 лет просто смешно. Будущий гениальный ученый до 30 лет тренируется на чужих темах, и лишь позже находит свою. На чем тренироваться до 30 лет коммерсанту? На чужих деньгах? Так кто же их даст? На резаной бумаге разве что... К тому же именно в возрасте Крысы появляются многие коммерческие дарования, мистическое чутье на деньги, выгоду, всеядность, всеохватность, коммуникабельность, умение буквально на ощупь отличать качество товара, рпределять его истинную цену.

То же касается и спортсменов. Именно в возрасте Крысы они получают удивительно, мощное и ловкое тело, не воспользоваться которым для собственной и общей выгоды было бы просто глупо, Рассчитывать же спортсменам на медленную карьеру просто бессмысленно. Большинство спортсменов 31 год ее заканчивают. (Где-то будут Мустер и Беккер в 1998 году?). Не ждут 30-летия поэты и композиторы, певцы и музыканты.

Теперь отвлечемся от карьерно-возрастных коллизий и перейдем к истории. Из двух современных сверхимперий скроены два современных полюса мира. Прозападная Британская империя и лровосточная Российская империя. До сих пор разница между двумя этими сверхимпериями, прошедшими по четыре имперских цикла, видна была нам лишь в способе отдыха от имперских рывков. У Англии все межимперские перерывы шли в ритме Запада, у России почти все шли в ритме Востока. Теперь мы обратили внимание на длительность межимперских про-, странств и увидели довольно странную картинку. Фактически обнаружились все те же две модели развития: форсированное развитие вундеркинда и замедленный, но бурно фини-ширующий недоросль.

России, разумеется, досталась медленная песня... Первый имперский цикл (909—1053) надолго отбил охоту к перемене жизни, целых 300 (!) лет пришлось ждать второго имперского цикла (1353—1497). Следующий перерыв намного короче — всего 156 лет, и вот уже третий имперский цикл (1653—1797). Четвертый имперский цикл (1881—2025) фактически начался сразу после третьего, ибо перерыв в 84 года — это не отдых в историческом масштабе, а мимолетная передышка. Два последних имперских цикла по сути сливаются в единый процесс, чрезвычайно мучительный для народа, но очень благотворный для государства, которое на крутом вираже обгоняет застывший в ужасе Старый Свет.

У Британской сверхимперии все по-другому. Первый имперский цикл (825—969) не установил долгого порядка, и второй имперский цикл (1053—1197) не заставил себя ждать. Между/этими циклами всего 84 года — видимо, то минимальное количество времени отдыха, которое предохраняет народ от полного истощения. Как и в русском случае, два максимально прижатых друг к другу имперских цикла можно считать единым четырехвековым процессом беспрестанных изменений. После второго цикла следует длительный перерыв, затем третий цикл (1473—1617) и четвертый (1761—1905), идущие в нормальном темпе.

Итак, два способа прохождения сверхимперского марафона — английский, с бурным стартом, и русский, с мощным финишем. Но этого мало. Если взглянуть на цифры, то легко увидеть, что английский сдвоенный центр (825—1197) полностью умещается в шестом возрасте единого человечества (Крыса), а русский сдвоенный центр (1653—2025) целиком умещается в восьмом возрасте человечества (Собака). (Теперь становится понятна стартовая спешка англичан и финишный спурт России. Если допустить, что очень важно было упаковать два цикла в один возраст, то видно, как это не просто сделать, ведь возраст длится 400 лет, а два цикла уже 300).

Таким образом, обнаружена однозначная связь между возрастными стереотипами имперской нации и особенностями ее исторического развития. У англичан мы так или иначе выходим на возраст Крысы, и это очень любопытно, потому что Крыса безусловно центральный английский знак и все моменты высочайшей английской славы всегда связаны с этим знаком (Шекспир, Дрейк, Рэли, Дизраэли и т. д.) либо с близкими к Крысе Обезьяной, Драконом, Лошадью. В России мы видим центральное положение возраста Собаки, и это также соответствует нашим давним представлениям о национальном характере страны. В XIX веке Собака была безусловно центральным знаком страны (Карамзин, Лермонтов, Грибоедов, Щедрин и т.д.).

Кроме всего сказанного, обнаруженное явление, возможно, позволяет более точно определять границы возрастов человечества. Если это так, то реальные даты переходов следует определять по такому ряду: 825—1225—1625—2025 и т. д. в обе стороны.

Каковы выводы из существования двух карьерных моделей — английской (пираты, спортсмены, финансисты, поэты) и русской (ученые, писатели, политики)? Как практически пользоваться этими моделями?

Во-первых, надо раз и навсегда понять, что в России ничего не происходит быстро. Новая экономика, новая власть — все формируется медленно и мучительно (если это надолго). Та же мысль, но в обратном направлении: России вообще не стоит браться за маленькие и быстрые дела, только за что-то неподъемное и грандиозное.

Во-вторых, в России нельзя ставить на молодых и ранних. Не выведут страну из тупика шустрые финансисты, юристы и экономисты. Круше– ние таких, казалось, блестящих карьер юных дарований (Чубайс, Гайдар, Явлинский, Шахрай) демонстрирует это. Место вундеркиндов занимают более зрелые технократы.

И, наконец, в-третьих, английский мир, а особенно его гипертрофированная форма (американский мир), с его властью финансистов, юристов, с его моралью бессистемного потребления (в том числе и информации), с его дифференциальной (эмпирической) наукой очень быстро начнет нам надоедать. Гораздо быстрее, чем остальному миру, ведь нам пора уже строить мир русский, в котором долго запрягают, долго отмеряют перед тем как резать, в котором гуманитарные изыскания станут науками, а естественные науки станут художественными и произведениями.