Зеркало мокрой революции

Итак, по утверждению автора, для понимания человеческих идей человечества, главное — это возрастная последовательность знаков. И первый ряд идей дают инопланетяне-Прогрессоры. Отсюда вопрос:

— Прогрессоры — он ведь еще немножко компьютеры и все их идеи такие… компьютерные. В основном это различные технические решения, какие-то музыкальные моменты. В этом смысле, по-моему, все в порядке. Технические решения всегда имели спрос. А вот гуманитарные идеи Прогрессоров, конечно очень смешные, и человечество над ними, как правило, смеется.

— Громко!

— Например, их идея, что жизнь подчиняется цифрам, или другая идея, что жизнь подчиняется звездам, или третья идея, что жизнь подчиняется солнцу.

— Речь о таком знаменитом Прогрессоре, как Чижевский. Он решил, что наши революции подчиняются солнечным вспышкам и пьяные матросы в Петрограде 1917 года, не потому бросились Зимний штурмовать, что за плечами у них была 1000-летняя история России, а потому, что на солнце выкинулся протуберанец. Странно только, почему протуберанец именно на Россию подействовал? И вообще, как-то обидно — Человечество, и вдруг протуберанец. А как же роль партии и прочее такое? Когда Прогрессоры занимаются астрономией — это нормально. Прогрессоры математики — супер! Прогрессоры изобретатели всяких гаек и болтов — замечательно! Но, когда Прогрессоры берутся с помощью математики, астрономии, гаек и болтов объяснять историю или психологию, то это смешно!

— Следующий? Ну, это как в Библии: сначала создаются время и пространство — это Прогрессор. Потом создаются звезды и планеты — это тоже Прогрессор. А потом на планете создается природа, вода, трава, твари всякие — это уже второй персонаж, некий скажем обобщенный Гриб-Дерево-Зверь. Одним словом — мокрец, адвокат природы, представитель природы, посол природы среди нас, людей.

— В очень большой степени — да! Не будем только забывать, что речь идет об идеях творческих людей: физиков, писателей, живописцев. А внешне Мокрецы — люди как люди.

— Ну, что у Гриба в голове — как поймешь. Иногда их идеи выглядят довольно дико, но есть и типичные природолюбы. Они призывают на всех углах, что надо вернуться в природу, к природе, слиться с природой, вспомнить свою природу, ну, и так далее. В основном это обычно кончается пьянкой на той самой природе и всякими прочими разнузданными оргиями. Но иногда выглядит довольно благородно… Как у Антона Чехова или Рэя Бредбери.

— Диапазон большой, потому что нет никаких ограничений. Они же не люди в чистом виде, а потому не умеют идти против своей природы. Только человек может взять себя в руки и обуздать свои порывы. А животное всегда делает то, что хочется. Первый порыв всегда самый ценный. Благородство Мокрецов — это жажда соответствовать природной гармонии (« в человеке все должно быть прекрасно...»). А разнузданность — это потакание своим инстинктам (Д.-А.-Ф. де Сад, Л.фон Захер — Мазох). Увидел красивую женщину — хватай и тащи. Услышал красивую музыку — танцуй. Стало душно — снимай пиджак, ну и так далее.

— Каждая новая ступень — это революция. Первая ступень — это очень холодно, очень сухо, только время, пространство и голые цифры. На второй стадии надо все это оживить, чтобы шуршали листья, журчала вода, дул мягкий ветерок, и тогда приходят Чехов и Бредбери и производят мокрую революцию. Это как сухой суп из пакетика кинули в кипящую воду и сразу появляются и вкус и цвет и запах.

— Вообще-то мое изобретение — это Мокрец с заглавной буквы, а просто мокрецы это такие люди в «Гадких лебедях» Стругацких, обитатели лепрозория, люди будущего, точнее, архитекторы будущего, воспитатели гениальных акселератов. Они учат детишек ДУМАТЬ ТУМАН, вызывать дожди, вырезать квадраты в облаках и быть счастливыми за счет солнца травы и дождя.

— Мокрецы Стругацких грандиозно могучие люди, все военные, полицейские и чиновники, вместе взятые против них — это просто букашки. Они управляют природой, а природа это великая сила. Может быть, Стругацкие взяли эту идею у Бредбери, а может и сами дошли. Короче говоря «Лебеди» — это единственная книга Стругацких, где природа и ее помощники сильнее разума. Хотя нет, еще «Улитка на склоне».

— Вообще-то мокрецов трое. Первые — это мокрецы Стругацких (с прописной буквы). Второе — это Мокрецы-авторы (с заглавной буквы). Третье — Мокрецы персонажи авторов-Мокрецов. Самый главный Мокрец-персонаж — это Ихтиандр Александра Беляева. Это идеальный персонаж для демонстрации того, кто такой полузверь-получеловек. Ихтиандр никого не грызет, не убивает. Он намного человечнее окружающих его 100% людей. И все-таки он зверь, точнее рыба. Добрая, нежная рыба-человек, поэтому многих Мокрецов я называю Ихтиандрами.

— Тоже трое. Прогрессор Стругацких — это Лев Абалкин. Прогрессоры — это авторы книг первой главы: Борис Стругацкий, Станислав Лем, Велимир Хлебников. Но еще Прогрессоры — это герои их книг, если таковые найдутся, в которых есть черты инопланетных существ, либо людей похожих на роботов.

— Вопрос немного сложнее, чем мог бы показаться. По сюжету Мокрец безоговорочно побеждает Прогрессора, об этом, например, «451 градус» Бредбери или «Мы» Замятина. Но это легкая победа на бумаге. В жизни на самом деле Прогрессор побеждает Мокреца, таким образом, прогресс всегда идет с очень большим напряжением. Мокрецу, чтобы одолеть Прогрессора, надо очень сильно напрячься, а в этом смысл прогресса, — он не идет по накатанной, он идет через очень большое сопротивление.

— Нет, это собственно не Мокрецов проблема, а некий сыновний комплекс. Мокрец произошел от Прогрессора и хочет доказать, что он лучше. Это его смысл жизни доказать, что машины опасны и надо вернуться к природе, своей собственной человеческой природе, окружающей природе, в общем — к природе. Бунт компьютеров — это то же самое, что бунт утюгов или кофемолок. Ну, никому не страшно, кроме Мокрецов.

— Да странная штука. Любят в зеркало заглянуть. Это как в фильме «Морозко», медведь все время смотрелся в зеркальце — узнать, стал он обратно человеком или нет. Как будто на ощупь нельзя было проверить... Так и Мокрецы, смотрят и смотрят, звери они еще или уже люди. Это конечно шутка, но очень близкая к правде. Нормальному мыслителю у зеркала делать нечего. Он и так знает, когда он зверь, а когда человек… На ощупь.

— Сам удивляюсь. Иногда такое впечатление, что они писали диалоги в своих рассказах или пьесах в расчете именно на кино. Даже если сами родились за много лет до рождения кино. В их словах мало смысла, мало чувства, но много фактуры. Это язык кино, он весь связан с предметным миром.

— Ну, это просто! Настоящий читатель — это гурман. А гурман всегда думает: я бы это блюдо приготовил по другому: добавил бы перцу, меньше соли положил и т.д. Так и читатель начинает думать: тут перебор, тут растянуто. А если он так думает, значит рано или поздно потянет писать, и тогда он либо попробует, либо испугается пробовать. Значит он недоделанный писатель.

— Ну, если они мысль, то эту мысль нужно понять, что я собственно и пытаюсь сделать

— Пока секрет. Подождем до следующего интервью.